Маркину, не слышащему в СКР «пытошных стонов», возразили из Франции: пытки в России — «рутинное явление»
В России на всех стадиях уголовного процесса, начиная с момента ареста или задержания и заканчивая отбыванием наказания в местах лишения свободы, применяется практика пыток. Это стало системным и даже рутинным явлением. При этом жертвы жестокого обращения практически лишены возможности добиться справедливости в российских судах. Те отказывают в возбуждении дел, если поступают жалобы на полицейских, а заключенным тюрем и колоний и вовсе недоступны средства правовой защиты.
Такие выводы содержатся в докладе «Пытки в разных лицах» (pdf-формат), выпущенного 15 ноября французской Ассоциацией христиан за отмену пыток (ACAT, буквы латинские) в сотрудничестве с межрегиональной организацией «Комитет против пыток» и фондом «Общественный вердикт».
Словно нарочно, документ появился в тот же день, когда в российской газете «Известия» вышла статья «Ответ фарисеям» официального представителя Следственного комитета России Владимира Маркина. В ней он с сарказмом отвергает критику в адрес ведомства, где на самом деле, по его уверениям, нет «ни 37-го года, ни бессудных расправ, ни пытошных стонов, ни палачей в кожанках».
Насколько можно понять из статьи, главными распространителями пугающих слухов Маркин считает журналистов, блоггеров и наблюдателей «из эмиграции». Теперь, после публикации доклада французских правозащитников, в этот список, очевидно, попадут «наблюдатели из-за рубежа».
На взгляд авторов 70-страничного документа, насилие в российской правоохранительной и пенитенциарной системе страшно тем, что зачастую негласно оправданно теми или иными целями. Так, полиции оно нужно для того, «чтобы быстро получить признание, формально закончить расследование дела и добиться хороших статистических показателей, на основании которых определяется размер вознаграждения за работу и перспективы карьерного роста», объясняют они.
Впрочем, далее в документе приводится оценка «Комитета против пыток», согласно которой, примерно в 30% случаев полицейский, применяя пытки, не преследует какой-то конкретной цели — часто насилие применяется в ответ на некое законное поведение человека, попросту не понравившееся сотруднику полиции.
Практика пыток стала результатом несовершенного законодательства и абсолютно неэффективного правоприменения, указывают докладчики. «Отсутствие четкого определения пыток становится препятствием для квалификации подобных деяний в качестве преступления и, несмотря на наличие законных возможностей привлечь виновных к ответственности, они практически не несут ответственности», — заключают они.
В докладе приведено множество конкретных примеров и рассказов жертв пыток и их родственников. Большинство этих случаев известны СМИ. Например, как в 2007 году в республике Марий Эл полицейские многочасовым изощренным насилием выбили из невиновного признание в убийстве. Или резонансная история Сергея Назарова из Казани, которого в марте 2012 года полицейские изнасиловали бутылкой из-под шампанского, после чего тот умер в больнице.
Есть и самый свежий пример: в УМВД Вологодской области как раз в пятницу поступила информация об избиении мужчины, задержанного по подозрению в совершении тяжкого преступления, сообщил «Интерфакс». Материалы переданы следователям. Если вина полицейских будет доказана, они будут уволены из органов внутренних дел, а их руководителей обещают привлечь к строгой дисциплинарной ответственности.
Насилие в колониях, продолжают правозащитники, применяется как администрацией (произвольные дисциплинарные взыскания, карательные процедуры, осуществляемые специальными подразделениями, умышленное лишение медицинской помощи), так и сокамерниками — по подстрекательству или с согласия руководства колонии. Как правило, говоря о пытках в тюрьмах, эксперты в первую очередь упоминают дело Сергея Магнитского, умершего в СИЗО в ноябре 2009 года. ACAT и их коллеги — не исключение.
Со своей стороны, напомним, что одна из последних резонансных жалоб на пыточные условия в колонии прозвучала от осужденной участницы Pussy Riot Надежды Толоконниковой. Следователи не нашли состава преступления в действиях начальника колонии, который, по словам девушки, угрожал ей убийством. Однако когда Толоконникову уже вывезли оттуда, следственный отдел вдруг решил повторно проверить ее заявление.
Отдельное внимание ACAT и соавторы уделяют ситуации в Чечне и положению чеченских обвиняемых и заключенных в России, а также мигрантов из других стран, которым на родине могут грозить пытки.
В конце доклада говорится: «В последнее время несколько дел о применении пыток взорвали общественное мнение и привлекли снимание СМИ, что привело к широкому обсуждению данного вопроса. С момента переизбрания Владимира Путина в 2012 году, репрессивные меры против оппозиции и НПО преобладают над развитием реформ».
Комментарии закрыты, но трэкбэки и Pingbacks открыты.