Жигулевская кругосветка на собачьих упряжках

Бесталанные разбойники

К третьему дню, немного привыкнув к нагрузкам, начинаю обращать внимание на красоту, окружающую нас на маршруте. Молодецкий курган, Богатырская Слобода, Переволоки, Брусяны, Винновка… Мы идем по Волге, рядом с берегом. Днем хорошо видно Жигулевские горы, вечером — огромную багровую луну над ними.

На одной из остановок нам устраивают целую просветительскую лекцию о Самарской Луке. Стихийный «лектор» — Юрий Рощевский, научный сотрудник Института экологии Волжского бассейна. Рощевский изучает ценные природные территории — Байкал, Ясную Поляну и, весьма кстати, Самарскую Луку. Рассказывает, правда, больше о людях, чем о природе.

— Вот что удивительно, — ученый многозначительно поднимает указательный палец, — несколько столетий назад вся эта земля была заселена кочевниками, кроме Самарской Луки. Поскольку она окружена Волгой, кочевникам было лень перебираться. Так что жили тут люди оседлые. И культура их — древняя.

Говоря об уникальности здешних жителей, Рощевский ссылается на Илью Репина. Именно автор «Бурлаков на Волге» стал первооткрывателем самобытной местной психологии: крестьяне Самарской Луки ему не кланялись, а простые бабы ходили как княжны. Репин удивлялся и много думал.

— Такое поведение объясняется тем, — продолжает вещать Рощевский, словно Репин затесался в ряды слушателей, — что все жители Самарской Луки грабили тех, кто ходил по Волге. Слово «разбойник» здесь приравнивали к слову «кормилец» и произносили с гордостью. И никто с этим разбоем долгое время ничего не мог поделать. Даже специальные карательные экспедиции не помогали.

Разбой победила цивилизация — он угас, когда по Волге пошли пароходы, против которых разбойничьи лодки бессильны. Улыбаясь, Рощевский резюмирует: там, где легко разбогатеть, обычно живут люди бесталанные. Но, увидев встревоженные лица участников из Самары, добавляет: «Хотя времена, конечно, уже давно не те…»

Просто Виталий

— Женёк, а ты чего расселась?

После тяжелого перехода, в котором я дважды умерла, — сначала от усталости и стресса на собаках, потом от холода на снегоходе, — сижу на лавке в Винновском монастыре лицом в солянке. Недавно восстановленный, монастырь поражает комфортом: новый, еще пахнущий краской храм, первоклассная гостиница для паломников, в которой есть все для жизни, просторная кухня в трапезной с видом на Волгу — сложно не расслабиться.

— Сначала собак кормить, потом есть! — командует мой учитель-каюр. — И еще там упряжки приехали, надо ставить. Давай, Женёк, подъем!

Всех наших собак мы размещаем во дворе монастыря. В ночи снимаем шлейки, замороженными пальцами прикручиваем карабины и таскаем ведра… А потом вместе с монастырским поваром я варю пельмени на всю нашу ораву.

— Меня зовут Виталий. Просто Виталий, — представился мой новый знакомец. — Я не монах, просто повар. Хотят меня постричь, да я отбрыкиваюсь. Ведь это дело серьезное. Не уверен, надо ли мне… Вы с полу-то вставайте, он холодный.

Хромаю с тарелками в трапезную, повар сочувственно смотрит мне вслед. Потом, обойдя стол с первой порцией пельменей, Виталий подошел, наклонился к самому уху и деликатнейшим тоном спросил:

— Вы меня извините, но вы — ненормальные. Зачем это все? Объясните.

— Ну, мы открываем заново природу. Ну, типа, летом-то она вот такая понятная, а зимой такая вот таинственная. Ну и собаки… Общение с ними помогает достигнуть внутренней гармонии, научиться заботиться, любить. Ну и это…