Уилл Ингланд | The Washington Post
Что смелый российский ученый рассказал мне о «Новичке», нервно-паралитическом агенте, примененном при нападении на шпиона.
Из-за российского нервно-паралитического вещества «Новичок» мне как-то довелось увидеть изнутри кабинет для допросов в Лефортово, пишет корреспондент The Washington Post Уилл Ингланд.
«Это было в 1993 году. Русские были недовольны тем, что я годом ранее написал статью, в которой раскрыл существование «Новичка», идентифицированного в понедельник британскими следователями как орудие, использованное на прошлой неделе при покушении на убийство бывшего советского шпиона Сергея Скрипаля и его дочери в Солсбери», — рассказывает журналист.
О его существовании стало известно благодаря моральным принципам смелого ученого по имени Вил Мирзаянов, говорится в статье.
«Серым сентябрьским днем Мирзаянов и ученый-активист по имени Лев Федоров пришли в московскую редакцию Baltimore Sun, где я работал», — вспоминает Ингланд.
Они сказали мне, что у России есть нервно-паралитическое вещество, в 10 раз более сильнодействующее, чем VX, и что работа над ним продолжается. «Я написал в тот день статью, предварительно сверившись с западными экспертами, которые, мягко говоря, скептически отнеслись к этим утверждениям», — пишет журналист.
«Я узнал, что исследования по «Новичку» начались в 1987 году, несмотря на то, что Советский Союз заявил об одностороннем прекращении всех своих программ химического оружия», — отмечает автор.
В 1993 году Мирзаянова арестовали и обвинили в разглашении государственных тайн. «Тогда меня вызвали в агентство, пришедшее на смену КГБ, для допроса в Лефортово», — вспоминает он.
«Быстро стало ясно, что проводивший допрос капитан Виктор Шкарин пытался заставить меня дать показания, которые он мог бы использовать против Мирзаянова», — пишет Ингланд. Он показал журналисту стенограмму допроса, в которой, по его словам, вопросы и ответы не соответствовали действительности. «В конце концов, я отказался подписывать протокол допроса».
«Шкарин пригрозил задержать меня, но сопровождавший меня переводчик, диссидент Андрей Миронов, сказал, что подпишет его за меня в качестве переводчика», — сообщает автор статьи. «Несколько месяцев спустя, когда Мирзаянова судили, а российское правительство отчаянно искало предлог для того, чтобы снять с него обвинения (США и Германия давили на Москву в этом деле), Миронов смог использовать свое положение подписавшего протокол моего допроса, чтобы заявить, что его стенограмма неверна», — вспоминает Ингланд.
В конце концов Мирзаянов вышел на свободу — и пошел домой пешком, потому что у него не было денег на автобус.
Источник: The Washington Post