В корпоративной истории российских государственных компаний подобное назначение — что в семье Патрушевых, что в семьях других высоких государственных чинов — уже становится традицией.
Но, как говорят эксперты, в России это стоит воспринимать как еще одну форму государственного вмешательства в бизнес.
На свою первую высокую должность Андрей Патрушев пришел вскоре после института в возрасте 25 лет. В 2006 году он стал советником председателя совета директоров «Роснефти» Игоря Сечина. В том же году старший брат Андрея Патрушева, Дмитрий, был назначен вице-президентом ВТБ. Позднее этот пост он сменил на кабинет председателя правления «Россельхозбанка».
«Вьетсовпетро», в которой Андрей Патрушев получил назначение, является совместным предприятием государственных «Зарубежнефть» и «Петровьетнам».
Компания добывает нефть на трех месторождениях во Вьетнаме. Из всех зарубежных проектов «Зарубежнефти» вьетнамский — самый перспективный. В Индии и на Кубе компания занимается пока только геологоразведочными работами. В Боснии и Герцеговине — производством моторного масла. Запасы нефти во Вьетнаме оцениваются в 56 млн тонн.
Назначений, подобных этому, российская корпоративная культура демонстрирует в избытке.
Сын заместителя председателя правительства Сергея Иванова стал зампредом правления «Газпромбанка» в 24 года, а спустя еще шесть лет Сергей Иванов-младший возглавил правление страховой компании «Согаз», созданной в 1993 году как дочерняя компания «Газпрома». Заместителем предправления в «Согазе» является Михаил Путин, который, по данным газеты «Ведомости», является сыном двоюродного брата Владимира Путина.
Другой сын Иванова — руководитель управления «Внешэкономбанка». В том же банке, но только на должности заместителя председателя правления, трудится и сын бывшего премьера Петр Фрадков. Он пришел в ВЭБ в 22 года на должность эксперта первой категории, а затем стал заместителем представителя ВЭБа в США.
Сын главы минпромторга Виктора Христенко — Владимир — стал генеральным директором одной из четырех крупнейших трубопрокатных компаний в России — «ЧПТЗ — Комплексные трубные системы» в возрасте 25 лет. ЧПТЗ поставляет трубы крупнейшим энергетическим монополиям России.
Власть, «недружелюбная» к бизнесу
Назначение сына или дочери крупного государственного чиновника в состав топ-менеджмента компании — одна из форм вмешательства государства, говорит старший партнер Ward Howell Антон Дерлятка.
«Дети высокопоставленных чиновников оказываются в компании, потому что компании очень важно эффективно выстраивать отношения с государством. В России роль государства в бизнесе очень сильна, соответственно, силен механизм GR — government relations», — объясняет Дерлятка.
Согласно исследованию, которое четыре раза в год составляют аналитики Economist Intelligence Unit (EIU), в России чаще, чем в какой-либо другой стране в мире (из тех, что исследуют EIU), отношение государства к бизнесу называют недружелюбным. Почти 43% менеджеров (из полуторы тысячи опрошенных) назвали отношение «недружелюбным» и более 23% — «очень недружелюбным». Самый высокий показатель в Европе — в Италии, но там столь категорично об отношении власти к бизнесу говорят в три раза реже.
В предыдущем рейтинге, составленном в ноябре, число менеджеров, оценивших отношение со властью таким образом, было ниже.
«Дети чиновников оказываются чаще всего в компаниях, аффилированных с государством, а в частных компаниях такое наблюдается гораздо реже», — отмечает Антон Дерлятка.
В прошлом году на сайте election2012.ru появилось собрание текстов «Власть семей — 2011», в котором ряд журналистов и экспертов описали (или собрали вместе ранее опубликованные материалы), чем занимаются родственники и близкие друзья ключевых чиновников в России: министров и членов аппарата президента, включая самого президента Дмитрия Медведева, а также каким имуществом они обладают, исходя из деклараций о доходах.
Семейный подряд
По мнению президента компании «Экопси Консалтинг» Марка Розина, подготовку сына или дочери руководителя или владельца бизнеса к тому, чтобы он или она унаследовали дело родителей, обычно в компании воспринимают как должное, и раздражение у других менеджеров это не вызывает.
Дети чиновников или бизнесменов, которые входят в состав топ-менеджмента, обычно имеют хорошее образование, напоминает Розин, причем зачастую западное. В 25 лет с хорошим образованием можно стать начальником департамента, не будучи сыном госчиновника, отмечает эксперт.
«Я знаю ситуации, когда изначально говорится, что сын бизнесмена должен унаследовать бизнес, и в компании это все знают, — говорит Розин. — Но когда идет явное перепрыгивание через все ступени, и человек явно находится на должности, которая не соответствует ни его знаниям, ни компетенции, то всем понятно, что этот человек поставлен ради каких-то целей: то ли потоки денежные контролировать, то ли чтобы ему просто помочь карьеру сделать… но это вызывает негативное отношение всех окружающих».
В 2011 году журнал «Финанс» опубликовал список 50 богатейших семей, ведущих бизнес в России. Многие фамилии из списка часто упоминаются в прессе, как люди, близко знакомые с высшими должностными лицами в госаппарате.
Например, на третьем месте рейтинга «Финанса» семья Ротенбергов, которым принадлежит, в частности, «СМП-Банк», а за ними следует семья Молчановых, владеющая строительной группой ЛСР. Бизнесменов из обеих семей российские СМИ называют дружественными с премьер-министром Владимиром Путиным.
На 45 месте в этом же списке находится «Мастер-банк», принадлежащий семье Булочников. По данным на конец 2011 года, в списке аффилированных с банком лиц значится двоюродный брат премьер-министра Игорь Путин, хотя ему и не принадлежит никаких акций.