«Легко в России богатеть, а жить трудно» (Савва Морозов)
3 февраля 1862 года в деревне Зуево Московской губернии в зажиточной старообрядческой семье родился мальчик, которому суждено будет стать во многих отношениях «самым-самым». Самым богатым и самым образованным из русских купцов. Самым скромным из отечественных богатеев. Самым щедрым из меценатов. Прожившим недолгую, но очень насыщенную жизнь, завершившуюся самым загадочным образом…
Увертюра. От химии к политэкономии
Образование Савва Тимофеевич получил отменное. После гимназии учился на физико-математическом факультете Московского императорского университета, где с увлечением изучал химию красителей (это понятно: впереди ясно очерченная родителями карьера по мануфактурному делу). После Москвы отправляется в Англию, где ещё три года совершенствует свои познания в химии. В этот период Савва Морозов много времени уделяет знакомству с организацией текстильных производств и глубоко впитывает принципы политэкономии Адама Смита: «Совокупный общественный продукт делится на две основные части: первая — капитал — служит для поддержания и расширения производства (сюда входит и зарплата рабочих), вторая идёт на потребление непроизводительными классами общества (собственниками земли и капитала, государственными служащими, военными, учёными, лицами свободных профессий и т. д.). От соотношения этих двух частей зависит и благосостояние общества: чем больше доля капитала, тем быстрее растёт общественное богатство, и, напротив, чем больше средств уходит на непроизводительное потребление, тем беднее нация». В 1886 году у Саввы Морозова возникает возможность на практике проверить положения политэкономических теорий: он становится техническим директором Никольской мануфактуры — предприятия, основанного отцом.
Вот как вспоминал своего шефа один из инженеров Никольской мануфактуры: «Возбуждённый, суетливый, он бегал вприпрыжку с этажа на этаж, пробовал прочность пряжи, засовывал руку в самую гущу шестерёнок и вынимал её оттуда невредимой, учил подростков, как надо присучивать оборванную нитку. Он знал здесь каждый винтик, каждое движение рычагов».
Драма жизни. Первый акт
И вот уже Савва Тимофеевич — соучредитель Русского торгово-промышленного банка, член Московского отделения Совета торговли и мануфактур. Он становится выборным Московского биржевого общества. Его избирают председателем Общества содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности. Его награждают орденами Святой Анны 3-й и 2-й степени. За всем этим — авторитет и сила проводить в жизнь свои принципы, которые начинают казаться «коллегам по цеху» всё более и более странными. Судите сами.
Руководствуясь точкой зрения «Как люди живут, так они и работают», Морозов оснащал производственные цеха мощной вентиляцией, максимально увеличивал площади остекления окон (недешёвое дело, очень недешёвое…). В казармах-общежитиях при заводе он внедрил паровое отопление, оборудовал их кухнями, прачечными, ванными комнатами. При своих заводах он открывал поликлиники, где рабочие получали бесплатную медицинскую помощь и лекарства. Работал родильный дом и существовала система выплат работницам по беременности. Неким аналогом корпоративной «пенсионной программы» стал учреждённый им дом престарелых. В распоряжении рабочих имелась отличная библиотека; работали кружки художественной самодеятельности. Что интересно: существовала специальная программа стипендий для оплаты учёбы молодых работников в вузах России и даже за рубежом.
И всё было бы ладно, но никогда за всю жизнь Савва Тимофеевич не стал владельцем такой доли в семейным деле, которая обеспечила бы ему независимость от… собственной матери. После смерти отца Саввы всё дело по наследству перешло к его вдове Марии Фёдоровне, которая, говоря современным языком, стала владелицей, председателем правления и директором акционерного предприятия. За всю свою жизнь Савве Морозову удалось приобрести 985 акций Никольской мануфактуры, в то время как его матери принадлежало 3 165 ценных бумаг. Как говорится, почувствуйте разницу… Надо отдать должное, и после смерти сына Мария Фёдоровна показала себя успешным и хватким предпринимателем. Когда в 1911 году она умерла, принадлежащий ей чистый капитал составил 29 млн 346 тыс. рублей. Это значит, что наследство, доставшееся ей от мужа, она увеличила в пять раз.
Второй акт. По зову сердца
Столь масштабных проявлений благотворительности, как те, о которых вспоминают все биографы Саввы Морозова, не знала ещё Россия. Суммы личных средств, которыми «ворочал» знаменитый меценат, многократно увеличивались воображением завистников, порождая легенды о несметных барышах, ежемесячно притекающих в нескудеющий карман Морозова. Из официальных документов Никольской мануфактуры мы знаем, что жалованье Саввы Морозова за период с 1895 по 1904 года составило 112 тыс. руб. К этому следует прибавить 1 млн премиальных и 1,3 млн дивидендов. Денежные поступления шли ещё от директорской должности в Трёхгорном пивоваренном товариществе, а также от сдачи в аренду принадлежавшей лично ему городской недвижимости и загородных имений, но оценить их сегодня в численном выражении мы не можем за отсутствием документов. Современники не раз отмечали исключительную разборчивость Морозова как мецената. Он ни разу не жертвовал денег в благотворительные фонды, предпочитая лично направлять средства туда, где видел общественную пользу начинания. Из многих профинансированных им «проектов» наиболее известен, разумеется, МХАТ.
На его учреждение в 1898 году Морозов по первой просьбе К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко дал 10 тыс. рублей, а вскоре, когда театру стало совсем туго, на три года принял на себя всё бремя финансирования театра, а также руководство хозяйственной деятельностью. Он полностью перестроил здание, оснастил зал на 1 300 мест. Общая сумма средств, пожертвованных им на этот театр, составляет примерно 500 тыс. рублей.
Помимо благотворительных расходов, увы, существовало ещё два «финансовых потока» (именно — потока, отнюдь не ручейка), которые направлялись Морозовым на цели, угодные не столько ему, сколько двум женщинам, которых он любил.
Ради прихоти и амбиций своей жены Зинаиды Григорьевны он построил фантастический по богатству и роскоши особняк на Спиридоновке (сегодня это Дом приёмов МИД РФ, на фото внизу) названный современниками «московским чудом». Князь С. А. Щербатов вспоминал: «Хозяйка, Зинаида Григорьевна Морозова, женщина большого ума, ловкая, с вкрадчивым выражением чёрных умных глаз на некрасивом, но значительном лице, вся увешанная дивными жемчугами, принимала гостей с поистине королевским величием». А. П. Чехов, знакомство с которым у Саввы Морозова в дружбу так и не переросло, однажды написал: «Зачем, зачем Морозов Савва пускает к себе аристократов? Ведь они наедятся, а потом, выйдя от него, хохочут над ним».