Русские богачи в Тироле

В австрийском горнолыжном курорте Зельден — повсюду несчетное количество русских, которых даже побаиваешься. Страх перед особенностями российских туристов смешивается с беспокойством, что эти дикие богачи пойдут дальше.

7 января, в день, когда Русская православная церковь отмечает Рождество, Руди Гампер в своем небольшом офисе в горной хижине Недерхютте крепит камеру на штатив. Недерхютте находится в Этцтальских Альпах на высоте 2104 м. В окно офиса светит зимнее солнце, слышно, как проносятся лыжники. На столике в центре офиса лежат сладости, оставшиеся еще с рождественских праздников. Руди Гампер недавно продал инвестору из Москвы свой отель Gamper в Обергургле. Поскольку все это довольно странно — для него, для Австрии, и прежде всего для тирольской общины Зельден, к которой относится Обергургль, ему для этого интервью нужная камера.

На протяжении почти полугода Руди Гампер был обеспокоен тем, что слова, произнесенные им, могут быть истолкованы в нежелательном контексте. Поэтому до сегодняшнего момента он молчал. Для большей безопасности в углу комнаты со второй камерой стоит его жена Сиси, которая также снимает все происходящее.

Руди Гампер хочет рассказать простую историю о том, что происходит здесь, в горах. Историю о традициях, которые здесь потихоньку меняются. Эта история не заканчивается тем, что посреди комнаты возникает Иван Грозный, которому открыл дверь Руди Гампер.

Камера снимает.

История повествует о следующем. Предки Гампера были крестьянами, они жили в горах, разводили скот, у них была тяжелая жизнь. Его дедушка и бабушка были бедняками. Родители Гампера в 60-ые годы открыли на своей земле небольшой ресторан. Еда была вкусной, после обеда мать и бабушка пекли к чаю пироги. Постепенно они начали сдавать свободные комнаты. В долине Этцталь начал развиваться горнолыжный туризм. В 70-ые годы родители начали больше заниматься постояльцами, чем скотом.

 

Руди Гампер, работавший горнолыжным инструктором, тоже решил уйти в туризм. Он пошел учиться гостиничному бизнесу в училище неподалеку от Вены, женился на девушке из Тироля и в конце 80-ых годов построил с ней хижину Недерхютте в горах. В начале 90-ых он продолжил и родительское предприятие. Его матери уже тяжело это давалось. Он сделал из пансиона гостиницу, переместил крестьянский двор на окраину. В центре деревушки находился теперь только отель Gamper на 84 места. В Обергургле туризм все больше набирал обороты. У Руди Гампера теперь были горнолыжная хижина, отель, жена и четверо детей.

 

Дети учились в хороших школах, семья два раза в год ездила на отдых, но большую часть денег Руди Гампер вкладывал в отель. Притязания гостей возрастали, ему нужно было поддерживать должный уровень. В какой-то момент он и его жена устали. Дети могли взять на себя ведение гостиницы, но они не захотели.

 

В прошлую зиму семья приняла решение продать гостиницу. Они изучали ситуацию, искали потенциальных покупателей. И вот, в 2012 году, Руди сидел за столом с Михаилом Бахтияровым, торговцем автомобилями из Москвы.

 

Он произвел приятное впечатление на Гампера. Летом был подписан договор. О какой сумме шла речь -неизвестно, но это было, определенно, меньше 8 миллионов евро. Несколько дней спустя Руди Гампер узнал, что русскими был куплен также отель Josl на другой стороне улицы. И также Valentin внизу Зельдена.

 

Все три отеля были похожи друг на друга – по размеру, по своей истории. Это были семейные гостиницы. Три отеля в одном горнолыжном курорте. Было похоже на тенденцию. Как рассказал Маттиас Грюнер из Зельдена, также владелец семейной гостиницы, ему однажды позвонили по телефону, и человек с восточно-европейским акцентом предложил ему купить отель за 17 миллионов евро. Австриец отказал – семейная традиция, как он сказал, не продается. Деньги не приносят счастья, говорит Грюнер.

 

Гампер не верит в цифру 17 миллионов, слишком уж она нереалистична. После того, как были проданы три отеля в Зельдене, еще некоторые владельцы отелей выразили желание найти покупателей. В конце концов, у всех одни и те же проблемы. Ведение гостиницы — это как непрерывно вращающееся колесо. Лишь иногда в жизни представляется возможность выпрыгнуть из него — о каких бы традициях речь не шла.

 

«Такой отель – это не традиция. Сельское хозяйство – вот традиция. Отель – это бизнес», — говорит Руди Гампер. Это звучало как заключительная его фраза. Но на самом деле было не так.

 

Он не хотел выкладывать сразу те нити, которые соединяли его с прошлым. Он не хотел, чтобы на этом заканчивалась его семейная история. Но в первую очередь, он не хотел терять инициативу. У него еще есть крестьянский двор, хижина в горах, он сам еще здесь. Руди Гампер ведь не сбежал из Тироля. Он построил здесь своим родителям квартиру.

 

Он не порвал с традициями. Он их спрятал.

 

«Моя жизнь – это перемены», — говорит Гампер. — Я уехал из деревни для того, чтобы учиться. Я оставил то место, в котором обычно собирается большая тирольская семья. Я построил в горах хижину, хотя меня все отговаривали от этого. Первую горнолыжную хижину с электронной формой заказа. До этого нечто подобное было только в Норвегии. Я занялся ведением гостиницы, чтобы снять ношу с матери. Иначе ей бы пришлось сейчас тяжело. Но мы воспитали наших детей так, что они самостоятельно принимают решения. И мы поддерживаем это».

 

Гампер рассказал, как он в середине 90-ых годов, когда его жена от всей этой нагрузки чуть не сломалась, уже пытался продать отель. Желающих купить не было. Отель в Тироле не рассматривают как инвестицию. Это работа. Никто не покупает работу. Возможно, сейчас, после финансового кризиса, все по-другому. Но Гампер не хочет спекулировать на том, что отель купили русские. Они заверили его в том, что ничего не изменят здесь. Они хотят сохранить традиции, и в определенной степени они в них инвестируют, говорит Гампер. Для него этого достаточно.

 

Но люди в деревне все равно об этом говорят — о том, что русские отмывают свои деньги в Тироле. Три отеля – это только начало. Когда-нибудь это место полностью окажется в руках русских.

 

«Для этого им тогда уж нужно купить целый подъемник», — говорит Руди Гампер.

 

«Когда-то всему приходит конец», — говорит его жена, опуская камеру. — «Мир стал глобальным».

 

На улице все больше слышны проносящиеся лыжники. Через час закроется подъемник, и начнется apreski. Гампер и его жена вместе с сыном Бернардом начнут играть в хижине Недерхютте. Руди играет на гитаре, Бернард на аккордеоне, Сисси на ударных. Руди Гампер посмотрел на свою жену. У него еще есть, что сказать. «Мы работаем в нашей сфере на протяжении десятилетий с людьми практически всех национальностей. У нас нет предрассудков по отношению к другим странам. Возможно, нам, австрийцам и немцам, нужно задуматься о нашей общей истории, прежде чем свысока смотреть на такой народ, как русские».

 

Это было довольно веское заявление для той небольшой комнатки, где все это происходило. Руди Гампер знает, что его семейная сага из Эцтальских Альп представляет только половину истории отеля Gamper. Вторая половина берет свое начало на востоке. Но русские с точки зрения тирольцев неизвестны и непонятны, они вряд ли смогут продолжить традиции тирольцев.

 

В некоторых рассказах тирольцев гости из России предстают героями шлягера группы «Чингисхан» — «Иди сюда – давай станцуем на столе, пока он не сломается! Ах-ха-ха-ха-ха-хей!»

 

Люди рассказывают о больших русских семьях, которые в ресторанах своим детям заказывают практически все возможное из меню, а то, что те не захотели есть, просто выбрасывают. Они рассказывают о пьяных лыжниках в шубах, из карманов которых торчат бутылки водки. Они рассказывают о магазинах, на которых виднеются таблички на кириллице. Маттиас Грюнер говорит, что он перестал выставлять в своих ресторанах меню на русском языке. Звучит так, будто он хочет таким образом осадить русских медведей.

 

Но без диких русских никуда не деться. Они приносят доход.

 

Руководитель отдела маркетинга местного туристического бюро Кармен Фендер рассматривает Россию, прежде всего, как рынок, а долину Этцталь как продукт. Отдыхающие из Восточной Европы – это спасение. Они обеспечивают наплыв в первые две недели января, когда обычно не бывает немецких туристов. Каждую осень они проводят презентации в России, чтобы привлечь больше отдыхающих. Немецкие туристы уже не так активны, а китайцы еще не пришли. Нужны русские. Турист из России в среднем тратит в Австрии 187 евро в день, немец — только 133 евро.

 

Приезжают туристы и из Украины, из Румынии, но больше всего из России. Прошлой зимой в Зельден приехало 119 тысяч россиян. По этому показателю Россия занимает третье место после Германии и Нидерландов.

 

«Зельден в Москве – это своего рода марка», — говорит Кармен Фендер.

 

Но гости из России непостоянны. В этом году они едут в одно место, а в следующем — в какое-то другое. Покататься на лыжах для них, судя по всему, — не самоцель. Из Зельдена они с удовольствием ездят в другие места, например, в Зальцбург, Мюнхен или даже Венецию. Они с удовольствием занимаются шоппингом. Они любят ходить в сауну, но не голышом. Они редко заказывают блюда из меню, предпочитая буфет. Раньше они отдавали предпочтение пятизвездночным отелям, а сейчас многие останавливаются в пансионах и апартаментах. Многие приезжают на собственных автомобилях. Они больше не бросаются в глаза на дорогах. Сейчас все чаще создается впечатление, что они стараются не привлекать к себе внимание. Времена, когда русские приезжали в горы с чемоданами денег, прошли. С другой стороны, позавчера кто-то насчитал в аэропорту Инсбрука аж 40 частных самолетов из России.

 

Легенды о былых временах смешались между делом с мечтами иных отельеров о баснословных барышах. Часто доводится слышать истории о пирах, которые закатывают российские гости на православное Рождество. Но эти застолья закатывают почему-то где-то в других местах, так что никак не удается полюбоваться на них собственными глазами. В Китцбюэле говорят, что надо ехать в Заальбах-Хинтерглемм. В Ишгле говорят, самые шумные вечеринки проводятся в Целль-ам-Зее. Но там почему-то сообщают, что вечеринку, к сожалению, пришлось отменить, потому что участие в ней подтвердили слишком мало гостей.

 

Русские – сплошная загадка для австрийцев.

 

В Зельдене на православное Рождество состоялась всего одна официальная рождественская вечеринка – в трактире Gasthaus Pfandl. Причем, оказалось, что на нее собрались украинцы. 25 человек сидят за длинным-предлинным столом, ломящимся от огромных блюд со свиными рульками. Гости приехали из Днепропетровска, приехали на пяти машинах. Всего они остановились здесь на три дня.

 

Одного из мужчин зовут Александр. Ему 46 лет, когда-то он был врачом, но сейчас торгует автомобильными запчастями и мебелью, которые закупает в Китае и продает на Украине. По его словам, это приносит ему намного больше денег. Его соседа по столу также зовут Александр. Он толстый и лысый и также занимается импортом-экспортом товаров. О роде своей прошлой деятельности он говорить не хочет, но с удовольствием показывает фотографии в телефоне, на которых он изображен с огромными рыбами, которые поймал в Днепре. Украинцы едят и пьют. Водку они привезли с собой.

 

Хозяин трактира приглашает тирольский музыкальный дуэт под названием «Реммидемми». Задача исполнителей – поднять гостям настроение. Музыканты исполняют три русские песни – «Очи черные», «Подмосковные вечера» и «Калинку».

 

Трактирщик, в свою очередь, скачет вокруг с палкой, к которой прикреплены колокольчики и маленькая лосиная голова. Украинские гости приветливо улыбаются. Один из музыкантов кричит «На здоровье!» Потом он раздает колокольчики гостям. Другой в это время говорит тихонько: «Русским всегда нравятся погремушки, особенно когда они — уже поддатые».

 

Очевидно, однако, гости еще недостаточно выпили, а может, дело в том, что они украинцы. Колокольчики и трещотки остались лежать на столе. Дуэт «Реммидемми» берет паузу. Трактирщик говорит: «Спойте лучше какую-нибудь немецкую рождественскую песню». Но сначала мужчина, который рыбачил в Днепре, берет в руки гитару, лежавшую на скамье рядом, и разом выпивает бокал пива, стоявший на столе. Потом он садится, бренчит немного и начинает петь. Он поет три песни, и ни одна из них не была в репертуаре группы «Чингисхан». Это грустные песни на стихи Беллы Ахмадулиной, известной российской поэтессы.

 

Женщины за столом начинают подпевать, получается этакий грустный хор. Трактирщик растерянно смотрит на своих гостей. Позже он признался, что не понимает русских, и рассказал об одном своем коллеге, который специализировался на приеме именно русских гостей. «Он даже был женат на русской. Для своих гостей он построил палатку-иглу, ну знал и другие способы, как их развлечь. И все равно он разорился. Сегодня живет в Инсбруке», — говорит трактирщик.

 

Когда гость с берегов Днепра отложил гитару, а дамы утерли слезы, трактирщик ставит палку с бубенцами на пол и выкрикивает: «На здоровье!» Но гости из Восточной Европы смотрят на него с удивлением, как на пришельца из прошлого, как на снежного человека Этци.

 

Встреча тирольца с русскими традициями обернулась недоразумением. Никто, похоже, не знает, чего от него ожидает противоположная сторона.

 

Иногда возникают и вовсе абсурдные ситуации. Например, Андреас Майер, менеджер купленного российскими инвесторами отеля Gamper, почти что с гордостью признается, что у них практически не бывает гостей из России. Причем, инвесторов это вполне устраивает, и они ничего не хотят менять. Они делают ставку на многолетние традиции этой гостиницы и на их постоянных гостей.

 

Российские инвесторы предпочли бы, чтобы и хозяева гостиницы остались жить здесь, но поскольку это оказалось невозможно, они попросили местное рекрутинговое агентство найти опытных директоров, которые владели бы местным диалектом.

 

На следующий день Руди Гампер представляет двух своих детей, чтобы окончательно убедить нас в том, что его семейство, наконец, нашло то, что так долго искало. Бернард и Сара Гампер сидят в маленьком офисе. Приятные молодые люди, которые, похоже, нашли гармонию в жизни. Они почти все время молчат, потому что Руди говорит, не переставая. Он снова объясняет, почему он отождествляет собственную жизнь с постоянными переменами. Огород, тяжелые годы, непостоянство туристов во времена интернет-бронирования и значение сельского хозяйства в Альпах. Между делом он звонит своей матери и переключает телефон на громкую связь.

 

«Ну, ты разве не рада, когда идешь из церкви мимо гостиницы и видишь на ней наши имена, а, мама?», спрашивает он. «Нет», отвечает его мать. «Но я понимаю своих внуков и не обижаюсь на них. Быть хозяином гостиницы – это тяжкий каждодневный труд. Молодые люди нынче не выдерживают больших нагрузок. Мир меняется везде. Везде».

 

«Но наше огородное хозяйство никуда не делось. Мы не продали ни одного квадратного метра», — говорит Гампер.

 

Он на минутку задерживается на террасе и смотрит на гору, на которую ведет суперсовременная канатная дорога. Она кажется очень большой для нескольких спусков и вообще слишком большой для этой местности.

 

Однако все в мире относительно – это понимаешь, когда едешь по широченному шоссе из Москвы за город, где находится головной офис инвестора. Обозначение «автодилер из Москвы» не может в полной мере описать то, чем занимается Михаил Бахтияров. Он – президент фирмы Major City, крупнейшего автомобильного торгового центра в мире. Это целый автогород с собственным названием, собственными улицами. Здесь продаются машины 28 марок. Совместно с партнером Бахтияров владеет еще девятью автосалонами в Москве и двумя в Санкт-Петербурге. В прошлом году они продали больше автомобилей марки Mazda, чем кто-либо еще во всем мире.

 

Михаил Бахтияров сидит в обычном офисе без особых изысков, расположенном в отделе Subaru его автомобильной империи. На большом круглом столе — два мобильных телефона и один ноутбук. На стене висит карта мира. За одной стеклянной стеной стоит бесчисленное множество блестящих Субару. Сквозь другую стеклянную стену видно забитое машинами шоссе в сторону Москвы.

 

Бахтияров носит очки без оправы, говорит спокойно и – тут нельзя не согласиться с Руди Гампером – производит очень приятное впечатление. Ему 40 лет, из которых он 21 год занят в автобизнесе. Тогда он еще был студентом исторического факультета и подрабатывал в автосалоне, торговавшем «Жигулями». Второй курс он целиком провел а Алабамском университете в США, а на третьем бросил университет и открыл в Москве филиал концерна Chrysler-Jeep. 15 лет назад Бахтияров основал свою нынешнюю империю у границ российской столицы. Но условия на российском автомобильном рынке стали со временем хуже, и Бахтияров решил попробовать себя в других областях, и купил небольшую гостиницу для любителей серфинга в испанском городке Тарифа. Понаблюдав за испанским рынком, он недавно приобрел еще три отеля в Зельдене.

 

«Мы занимаемся только тем, в чем разбираемся – автомобилями и организацией отпуска», — говорит Бахтияров.

 

«Это все?»

 

«В принципе, да. Мы же не ставим себе задачу купить сеть Hilton. Мы приобретаем маленькие гостиницы, чтобы выяснить, как этот бизнес работает. К тому же нельзя назвать Европу растущим рынком. Мы работаем осторожно и изучаем этот рынок».

 

«Но вы же собираетесь построить летом бассейн на крыше отеля Josl».

 

«Извините, но для меня это все равно, что пойти купить батон хлеба», — отвечает Бахтияров и устало улыбается. «Это тоже часть исследования рынка. Мы присмотрелись к испанскому менталитету и теперь наблюдаем австрийский. Что на этом рынке пойдет, а что нет. Если я все сделаю правильно, то смогу влиться в тамошнее общество. Тогда я стану тирольцем, даже оставаясь русским».

 

Он смеется. Конечно, он заметил, какая паника поднялась в Зельдене, когда стало известно, что теми местами заинтересовался инвестор из России. Поэтому он поехал туда, чтобы встретиться с мэром и другими людьми, ответственными за принятие решений, и успокоить их.

 

«Я не пью алкоголь, у меня нет охранников, я не ношу каких-то вычурных русских одежек и не ем маленьких детей на обед. Я думаю, мне удалось их успокоить, — говорит Бахтияров. — Но во времена перемен я видел массу таких вещей, которые мало кто видел. Я жил в двух разных странах, пожалуй, даже в двух разных мирах. И я увидел, что иногда случается».

 

«А вы задумывались когда-нибудь, чем бы вы сегодня занимались, если бы Советский Союз не прекратил свое существование?»

 

«Конечно», говорит Бахтияров. «Я бы сидел в каком-нибудь архиве и изучал российскую историю».

 

Такие мысли его, похоже, не пугают. Как и Руди Гампер, Михаил Бахтияров за минувшие 20 лет сумел многое изменить. Он тоже порвал со старыми традициями, хотя и с совсем другими. Гампер воплотил в жизнь норвежскую систему бронирования номеров, а Бахтияров воздвиг автогород Major City. Это совершенно разные масштабы, но и Москва намного больше, чем Зельден.

 

Бахтияров пообещал людям в Зельдене, что он все оставит по-старому. Он не будет привозить туда картошку из Москвы и продолжит закупки у местных поставщиков.

 

«Эта смесь из страха и финансовой привлекательности показалась мне забавной, — говорит он. Это интересное противоречие».

 

Он смотрит в окно на то, как бесконечный хвост из автомобилей по заснеженному шоссе тянется в направлении Москвы. Очень странно, как может меняться перспектива. Люди в Зельдене думают, что они постоянно экспериментируют со своими гостями из России. Но очень может быть, что этот эксперимент выльется в нечто несравненно большее.

 

Оригинал публикации: REICHE — Ein Russe in Tirol / («Der Spiegel», Германия)

http://inosmi.ru