Высокопоставленный российский чиновник, который раньше восхищался США, теперь подвергся санкциям
Об эволюции взглядов вице-спикера Совета Федерации Евгения Бушмина пишет корреспондент The Washington Post Майкл Бирнбаум.
После распада Советского Союза его охватила «определенная эйфория» по поводу США, признался Бушмин в интервью. «Я был убежден, что народ Соединенных Штатов, эти люди, которые приехали туда со всех концов земного шара, — они пионеры. У этих людей должно было быть очень хорошее отношение к тем, кто выбирает новый путь». Но, когда новая Россия «в экономическом плане приподнялась с колен, последовало несколько напряженных моментов», вспоминает собеседник Бирнбаума.
Именно «вера в капитализм американского образца и демократию» привела молодого предпринимателя Бушмина в политику, говорится в статье. В ходе избирательной кампании 1995 года в парламент он «проповедовал избирателям в Нижнем Новгороде о частной собственности и демократии», а в тогдашнем интервью The Washington Post говорил: «У меня нет аллергии на демократию. Единственное, что могу посоветовать, это назвать ее другим именем и продвигать дальше».
Выборы Бушмин проиграл коммунистам. Вскоре он занял высокий пост в Государственной налоговой службе, затем стал заместителем министра финансов, а с 2001 года заседает в Совете Федерации. «На все те перемены, которые я в ту пору поддерживал, я смотрю более консервативно, — сказал Бушмин. — Я абсолютно уверен, что революция не может привести к укреплению экономики. Революции уничтожают экономику».
Не так давно Бушмина внесли в список лиц, которым запрещен въезд в США. В официальном заявлении американского Казначейства это решение мотивировалось тем, что российский чиновник поддержал решение Совета Федерации разрешить президенту РФ ввод войск на территорию Украины. «Я не понимаю, что я сделал не так и почему у народа США изменилось ко мне отношение», — сказал Бушмин. По его словам, санкции, о которых он узнал через свой iPhone, стали для него «откровением» и «неожиданностью», передает издание.
Источник: The Washington Post
Комментарии закрыты.